Мы тут с товарищами, помнится, отох*евали своё в бложиках года полтора назад, взвыв и попрося горшочек не варить.
Но x*й там было.
Градус е*анины давно проскочил точки кипения самых различных сред, и мало у кого сомнения, что он способен пробить сверхплазменные значения, и в том направлении ещё — непаханное поле.

Следует отметить, что ни один организм не приспособлен ох*евать регулярно.
Чувствительность притупляется, и ты в лучшем случае закрываешь крестом браузер или перекручиваешь радиоприемник на другую волну.
Чаще всего — просто не замечаешь.
Вот например хотят запретить продажу бухлишка по пятницам.
Кто-то задумывается: с них станется, примут, будут сложности логистического характера.
Кто-то натащит синевы домой про запас и сложит поближе к гречке и патронам.
Кто-то вздохнёт: еба*утые.

Еба*утые?

Нет ли здесь ошибки?
Мне кажется, некорректно, а порой и преступно думать так.
Если что-то и есть в этом еба*утого, то речь скорее о правилах игры.
Которые они вынуждены принять.

Стратегия проста, как табурет: нужно, чтобы Тот, Кто На Раздаче, о тебе не забывал.
И не сомневался: ты за него.
Обычные, тривиальные способы давно не работают.
До*уя тех, кто говорит, что он за.
Няш на всех не хватит.

Кроме того — поди угадай, искренне он или нет.
Ты ему поверишь, выпишешь кэш, он выйдет из бухгалтерии, рассовывая банкноты по карманам, а уже вечером того же дня будет х*есосить тебя во всех ракурсах уже из Швейцарии.
Во избежание неловкостей подобного рода — надо сортировать.

Лояльный? Пошолна*уй! Лояльных очередь отсюда и до х*я.
Лояльность — бай дефолт. Необходимо, но недостаточно.
Лояльным приходится придумывать, как перещеголять друг дружку, задействовуя дополнительный инструментарий.

На помощь приходит артистизм.
Надо быть лояльным с припи*дью! — кричит первый просветлевший.

Ведь может показаться странным: ты обсираешь во всеуслышание гейропу и пендосов, при этом садишься в машину производства гейропского концерна, а на рождество ездишь на маямщину, где у тебя неброские дома и такие же дети.
Понятно, что потребителям это не бросается в глаза; но данная нестыковка может смутить Того, Кого Надо.

Вывод неумолим, любая другая стратегия — проигрышная.
Неси х*йню. Тупую. Устрашающую. Невероятную.
Здесь нет границ. Только — воображение.

Хy*ня должна быть яркая и запоминающаяся.
Заурядная, обыденная xy*ня, унылый хардкор, не вылезающий в топ — не котируется и на репутацию не работает.
Ху*ню необходимо нести громко, с провизгом.

И тогда Тот, Кто Нужно, скажет тихонечко, но восхищённо: да, этот му*ак отдыхал в выходные в Амстере с семьёй, в самом логове педорасов, и не очень похоже, что он верит даже фрагментарно в пое*ень, покидающую собственный рот; но до чего же он восхитительно е*анут! Такой не подведёт.

Е*анутые стремительно занимают возможные ниши, спеша возглавить тренд.
Выручают реквизиты.

Е*анутый с автоматом. Имбецильные депутаты обеих палат, министры, сенаторы без признаков рассудка. Опиз*еневшие с кадилом. На мотоцикле. Долбо*бы из театра и кино. Вот ё*нутый спортсмен, ай бл*ть, их тут — олимпийская сборная, закрывайте скорее спортзал, не то залижут на*уй вместе с паркетной краской до древесных волокон.
Вот плеяда припи*днутых из газет.
Искромётные, потрясающие уё*ки с телеэкрана. Этим еба*ько вообще по*уй чего нести, только — не обрывайте финансирование.

… вдруг кто-то скажет: воу воу. А если заиграются? Писал же Ройзман про чувака, косившего под душевнобольного, для убедительности жравшего бутерброды с говном.
Он хотел, чтобы его перевели на больничку.
Первая дюжина докторов не верила симулянту.
Вторая призадумалась: симптомы неубедительные, вернее, всего один — но уж больно достоверно у него получается.
Сжалились, облегчили условия, замерли: сейчас спалится.
А х*й: поцыент продолжает наворачивает говно за обе щеки и по сей день, кукушка съехала всамделишно.
Аппетит во время еды, на ловца и зверь бежит — вот это всё.

Не случится ли похожее с селебритиз?
Не превратятся ли они и правда в своих лирических героев?

Отвечаю со всей даденной мне твердостью: ни*уя.
За данную публику можно не тревожиться.

Они легко манипулируют в уме девятизначными цифрами, расписываются, не вылезая за пределы клетки, управляют дорогой и сложной авто-, мото-, авиа- и морской техникой.
Запросто ориентируются в незнакомых местах, в скоплении людей, не говоря на их языке.
Разборчивы в еде, алкоголе и кокаине.

При выключенных софитах, оф да рекорд, на дачах и в кабаках с друзьями — их х*й отличишь от обычных людей. Они просты и меркантильны. Среднеэрудированы.
Основная их тревога — что им не поверят, разочаруются.
Поэтому и приходится подпрыгивать из-за чужих спин более выше, обмазываться неприятным, отучившись морщиться.
Придумывать новые фокусы, соревнуясь за зрительские симпатии.
Симпатии тех, кто повидал уже до*уя, и кого всё труднее очаровать.

Что же остаётся нам, простым крестьянам, подуставшим от затянувшегося фестиваля?
Ай хузнт, поцоны.
Пока у нас не стало популярным реагировать, копируя сработавшие не единожды практики из тех мест, где дела более-менее заебись на сей день, лучше всего эту ху*ню игнорить, пока есть силы.
Болевой порог разный: у кого-то бомбит с бытового и промышленного воровства, тогда как большинству по*уй на орущих от боли и выкидывающихся из окон онкологических больных и обреченных детей.

Эта чешуя не продлится долго.
У неё подсаживаются батареи, арлекины замедляют жестикуляцию.
Все пи*дец устали, даже они.

Вернее, они в первую очередь.